В Российской Федерации возбудили уголовное дело о трудовом рабстве на кирпичном заводе в Дагестане: насильно удерживаемому гражданину Беларуси помогли вызволиться сотрудники движения "Альтернатива".
Дело возбуждено против руководства предприятия, расположенного в Карабудахкентском заводе близ Каспийска по статье об использовании рабского труда с изъятием документов. Об удержании гражданина Беларуси Дмитрия Бориса в трудовом рабстве стало известно из видео, опубликованного волонтером "Альтернативы" Эльвирой Магомедовой, которая помогла ему освободиться. Представители предприятия препятствовали их выезду, а затем преследовали на трассе на высокой скорости.
По словам самого Бориса, в Москве ему предложили работу на складе, но уже на месте оказалось, что это кирпичный завод. У него забрали паспорт и сказали, что его "купили за 35 тысяч" рублей и он должен отработать минимум три месяца. Позднее МВД Дагестана заявило, что провело проверку. Утверждается, что мужчина устроился на работу "согласно трудовому законодательству", а спустя несколько дней "передумал и решил уехать". Представительница движения Арина (ее фамилию мы не указываем в целях безопасности) рассказала редакции Кавказ.Реалии о том, в каких регионах распространено рабство, как на жалобы реагируют правоохранители и что происходит потом с освобожденными.
– Как часто вы получаете обращения о вызволении из трудового рабства?
– По-разному: то звонки по несколько раз в день, то затишье. Если в среднем, то мы можем сказать точно, что пару раз в неделю получаем обращение именно по поводу вызволения из трудового рабства. Люди звонят по телефонам или пишут в наши социальные сети.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: «Это рабство». Крымчане – о зарплатах на полуострове– С какими трудностями сопряжено вызволение? Препятствуют ли вам те, кто людей удерживает, или сотрудники полиции?
– Если мы вызволяем людей совместно с сотрудниками полиции, а сейчас чаще так и происходит, то "рабовладельцы", назовем их так, явно не препятствуют, ведут себя спокойно. Могут отнекиваться, говорить, что человек по своей воле работает, пытаются оправдаться и отвергать какие-то обвинения, но при этом они напрямую не препятствуют уходу человека. Потому что если мы приходим на место с правоохранителями и у нас есть человек, который говорит, что я хочу отсюда уйти, то здесь не в чем разбираться – сотрудники полиции просто будут содействовать тому, чтобы человек ушел.
Полицейские обычно помогают, но помогают именно мирно уйти человеку. А вот если говорить о содействии именно с правоохранительной точки зрения – тут уже от случая к случаю. Есть сотрудники, заинтересованные, чтобы хорошо делать свою работу – открыть уголовное дело и принять заявление.
Говорят о бессмысленности написания заявления
Бывают и другие: они говорят о бессмысленности написания заявления, но, опять же, не принять заявление не имеют права. И если человек готов отстаивать свои права, он напишет заявление и его подаст. И мы в этом поможем. Но если человек не хочет, а в подавляющем большинстве случаев люди сами не хотят, тогда ничего не происходит.
Если мы по каким-то причинам работаем без сотрудников полиции, то стараемся провести работу таким образом, чтобы с этими владельцами не столкнуться, чтобы не подвергать опасности ни себя, ни своих заявителей.
– На прошлой неделе из Дагестана освободили человека из трудового рабства, он работал на кирпичном заводе. МВД по региону заявило, что человек работал добровольно. Можно ли говорить, что силовые структуры покрывают "рабовладельцев"?
– Здесь скорее история о том, что случился некий общественный резонанс, который власти региона не хотели афишировать, и они сделали такой шаг, чтобы успокоить массы. Иногда у нас бывают случаи, когда сотрудники неохотно содействуют, но так чтобы явно покрывать, такого не было.
– В каких регионах чаще незаконно удерживают людей, больше ли их на Кавказе?
– Здесь сложно сказать, где их больше. Тенденция давно такова, что Дагестан – далеко не самый проблемный регион. Хотя, если говорить про регионы, с которыми мы чаще всего сталкиваемся, это в том числе Кавказ: Дагестан, Адыгея, Ростовская область, Ставропольский край тоже довольно часто, Краснодарский край – не меньше в этих регионах случаев.
Если мы говорим про трудовую эксплуатацию, можно и центральные регионы называть: Москву, Московскую область. Просто здесь скрываемость преступления очень хорошая.
Меньше становится физического принуждения
Где-то стало лучше отношение к этим людям, если так можно выразиться. Меньше становится физического принуждения, чтобы человек остался и больше формальной свободы дается. И это помогает скрыть факты, преступление не таким явным становится.
И мы встречаем истории, когда оставляют телефон или документы и удержание больше основано на безвыходном положении, нежели на насилии. Особенно если человек не гражданин России, он не знает, куда ему идти, у него нет денег, помощи особо неоткуда ждать, а доверие к правоохранительным органам у очень многих людей на низком уровне. Они не вызывают у них ощущение того, что к ним можно обратиться за помощью.
– Снизилось ли количество случаев трудового рабства?
Выходцы детских домов, старики, инвалиды
– Нет, абсолютно точно не снизилось. Просто идет тенденция к тому, чтобы еще тщательнее скрыть преступление. И это как раз про снижение физического насилия и использование безвыходного положения человека, вынужденного находиться там. Нередки случаи трудовой эксплуатации именно людей, которым некуда идти, у них по тем или иным причинам нет родственников. Это часто выходцы детских домов, старики, инвалиды – их по большей части в попрошайничестве и эксплуатируют. Это уязвимая группа населения.
– При каких обстоятельствах люди попадают в рабство?
– Чаще всего люди попадают в рабство, соглашаясь на работу. Когда ищут способ для заработка, они или его находят случайно на столбах – какие-то объявления о работе с проживанием, или сейчас вот уже новые тенденции – в сети находят работу. У нас были истории, когда люди даже на официальной доске объявлений находили работу, связанную с эксплуатацией.
– В каких условиях обычно живут насильно удерживаемые?
– Условия могут быть самыми разными: могут жить в вагончиках, в каких-то пристройках. Сказать, что они живут только так и никак иначе, нельзя. Бывают более-менее неплохие условия, что несколько раз кормят, есть относительно нормальное спальное место, а бывает, что спят в подвалах на деревянных нарах, под тонкими пледами, кормят раз в день чем-то наподобие супа на воде.
Так же и насчет связи с внешним миром: где-то телефоны отнимают, как и документы, и связь с внешним миром у них отсутствует, а кто-то оставляет.
Но найти способ связаться с нами можно, например, если человека вывозят на работу куда-то – там бывают посторонние люди, через них и связываются чаще всего.
Рабочий на стройке. Иллюстративное фото
– Кто чаще попадает в трудовое рабство – мужчины или женщины?
– Большая часть удерживаемых, исходя из наших кейсов, – мужчины, но что касается женщин, то их эксплуатируют и в трудовом рабстве, и в сексуальном. Женщин чаще используют в качестве домработниц, они кормят всех остальных, убирают. Если это ферма, то ведут и сельхозработы. В целом женщин не меньше, просто скрываемость преступления в их случае лучше работает, поскольку они удерживаются дома, а случаи, о которых мы узнаем, чаще связаны с мужчинами.
Не каждый клиент тоже пойдет рассказывать
Сексуальное рабство – преступление еще более скрываемое, потому что здесь часто даже сами женщины не хотят, чтобы об этом стало известно, причем даже нам, общественной организации. О них обычно сообщают родственники и близкие, но иногда и их клиенты, которые узнают о случившемся от них самих. И здесь не каждый клиент тоже пойдет рассказывать, потому что многим стыдно раскрывать обстоятельства, при которых они узнали об этом.
В отношении женщин распространено насилие и шантаж со стороны рабовладельцев, которые угрожают им, что если они попытаются рассказать, то они обнародуют информацию. И они порой годами там находятся, боясь, что об их сексуальной эксплуатации станет известно.
– Возвращаются ли они к нормальной жизни?
– Все зависит от того, что считать нормальной жизнью, и от того, где конкретно был человек. Если он провел в трудовом рабстве годы, где было и психологическое, и физическое или сексуальное насилие, ему действительно бывает необходима длительная реабилитация, чтобы ощущение нормальной жизни к ним вернулось.
Даже спрашивают, можно ли им в туалет сходить
Они перестают ощущать ответственность за свою жизнь, не понимают, что они сами выбирают свою судьбу и формируют жизнь. Становятся подобны детям. Когда мы их забираем, некоторые даже спрашивают, можно ли им в туалет сходить. Настолько они запуганными и несоциализированными становятся.
Но не обязательно длительное время, проведенное в рабстве, приводит к тому, что психика страдает. Все индивидуально. Кто-то может вынести это давление, кто-то не может. Но если прошло немного времени, как правило, люди приходят в себя и возвращаются к нормальной жизни. И такие истории у нас есть. Мы очень радуемся, когда люди после спасения поддерживают с нами связь. Спустя какое-то время рассказывают о том, что они нашли работу или обзавелись семьей, фотографии отправляют.
В подавляющем большинстве случаев психологическая помощь необходима после такого опыта. Но, как правило, трудовое рабство связано с мужчинами, а они довольно скептично относятся к предложению психологической помощи или вовсе от нее отказываются. Может быть, в будущем это как-то будет меняться, но здесь важно, чтобы хотя были понимающие близкие. Важно помаленьку вклиниваться в обычную жизнь с попытками поиска работы и взятием на самих себя ответственности за свою жизнь.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: Из России: «Подсчитать всех рабов невозможно»Всего в России в рабстве находятся почти два миллиона человек – это данные международной правозащитной группы Walk Free, которая борется с проблемой.
Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://d2pehp0oxwuasf.cloudfront.net/следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.