Всех фигурантов второго бахчисарайского «дела Хизб ут-Тахрир» доставили в СИЗО-1 Ростова-на-Дону в России. Об этом со ссылкой на адвоката Сергея Легостова сообщает общественное объединение «Крымская солидарность».
«Вся бахчисарайская группа доставлена и уже через неделю начнутся судебные процессы», – прокомментировал адвокат.
Рассмотрение дела по существу запланировано на 15 ноября.
Ранее сообщалось, что двое фигурантов второго бахчисарайского «дела Хизб ут-Тахрир» Тимур Ибрагимов и Сервер Мустафаев находятся в СИЗО Краснодара (Россия), остальные шестеро обвиняемых этапированы в СИЗО Ростова-на-Дону. Об этом рассказала мать Ибрагимова.
В октябре 2017 года российские силовики арестовали шестерых жителей Бахчисарая. Это Тимур Ибрагимов, Марлен Асанов, Мемет Белялов, Сейран Салиев, Сервер Зекирьяев и Эрнес Аметов. ФСБ России инкриминирует им участие в запрещенной в России и аннексированном ею Крыму организации «Хизб ут-Тахрир».
21 мая 2018 года года в Крыму были задержаны координатор «Крымской солидарности» Сервер Мустафаев и жителя села Долинное Бахчисарайского района Эдем Смаилов. Обвинения против них приобщили к бахчисарайскому «делу Хизб ут-Тахрир».
Крымские «дела Хизб ут-Тахрир»
Представители международной исламской политической организации «Хизб ут-Тахрир» называют своей миссией объединение всех мусульманских стран в исламском халифате, но они отвергают террористические методы достижения этого и говорят, что подвергаются несправедливому преследованию в России и в оккупированном ею в 2014 году Крыму. Верховный суд России запретил «Хизб ут-Тахрир» в 2003 году, включив в список объединений, названных «террористическими».
Защитники арестованных и осужденных по «делу Хизб ут-Тахрир» крымчан считают их преследование мотивированным по религиозному признаку. Адвокаты отмечают, что преследуемые по этому делу российскими правоохранительными органами – преимущественно крымские татары, а также украинцы, русские, таджики, азербайджанцы и крымчане другого этнического происхождения, исповедующие ислам. Международное право запрещает вводить на оккупированной территории законодательство оккупирующего государства.